Очерк интеллектуального производства ведущих зарубежных изданий о современном искусстве за время, прошедшее с прошлого обзора:
e‑flux — 4 номера и 37 статей, не считая 4‑х редакторских колонок.
- 9 статей в февральском номере, включая статью Николая Смирнова «Элементы имманентизма в России: двойная вера, космизм и Маркс»;
- 10 статей в мартовском номере, среди которых статьи Франко «Бифо» Берарди «Свобода и потенция» и Бориса Гройса «Дискурсы недоверия: теории заговора и критика идеологии»;
- 9 статей в апрельском номере + интересные материалы: Жюли Гил-Питерсон «Недостаток образования одной французской феминистки», о котором ниже, и Розы Дэниел Ланг-Левицки «Наши собственные слова: фем, транс, прошлое и будущее», который созвучен критике языка в недавно переведенной статье Аликс Рул и Дэвида Левина «Международный художественный английский»;
- 9 статей в майском номере, где можно найти интересный материал Шудхабраты Сенгупты «Астрология, Смертность и безразличие к жизни», речь о котором пойдет ниже.
Artforum — 4 номера, 146 материалов, включая почти все обзоры выставок.
- 30 статей в объединенном номере за январь и февраль, среди которых — вдумчивая эпитафия Бенджамина Бухло коллекционерам Герману Даледу и Николь Далед-Ферстретен;
- 44 — в мартовском номере, где есть статья Энтони Бирта о «Toi Tu Toi Ora» — современном искусстве Маори;
- 37 — в апрельском номере. Там Хлое Уима пишет о «Таро Леоноры Кэррингтон», а известный кинодокументалист Адам Кёртис — о «топ-10 книг, фильмов и вещей, которые расширяют воображение» (об этом ниже);
- 35 — в майском номере, где Тина Риверс Райан осмысляет, что же произошло 17 февраля, когда Nyan Cat был продан за $600 000.
Jef Klak — французский журнал арт-критики выдал 11 статей в общем потоке ленты сайта и еще 30 материалов, включая поэзию и прозу, в 7‑м выпуске «Земля огня» (Terre de feu), который вышел после почти годичного ожидания и доступен, к сожалению, только в библиотеках Франции. В ленте интересны переводы глав из книг Анны Фейгенбаум «Слезоточивый газ как оружие гражданской войны» (глава «Как газ стал излюбленным ядом белых супрематистов») и Линды Туиваи Смит «Деколонизированные методологии» (глава «Исследование отправляется в туземные края»).
Tripleampersand — англоязычный философско-критический журнал — опубликовал 10 традиционно объемных и сложных статей, из которых наиболее интересны эссе Филипе Фелизардо «Самоучка», материал Джесси Жошуа Бенжамина «Горизонтальная машинерия и аспекты не-антропоцентрического мироздания», а также статьи Фредерика Ариаса «Опустынивание тишины» и Джеймса Хендрикса Элсея «Заметки к нелинейному времени», о которых ниже.
Esse — хороший французский журнал про современное искусство, состоящий из статей, художественных рецензий на выставки и портфолио авторов — выпустил 2 номера за зиму и весну 2021 года: 15 статей, не считая редакторских колонок и около 20 рецензий. К сожалению, они тоже доступны только по подписке.
Журналы Сrisis and critique и Postmodern Culture не сделали ни одного выпуска за все время с нашего предыдущего обзора. Последние, доступные на 2020 год номера обоих журналов мы разбирали в материале о зимней арт-периодике.
Напротив, продуктивный Brooklyn Rail как всегда радует регулярными критическими колонками: февраль — 16 материалов, март — 8, апрель — 10, май — 10 (об этом ниже); интервью: февраль — 3, март — 4, апрель — 5 (включая интервью с Полом Маккарти и интересный разговор с фотографом Робертом Полидори, где он цитирует Френсис Йейтс), май — 5 (включая интервью с Эбечо Муслимовой, о котором ниже); и бесконечным числом рецензий на выставки, включая обзор на апрельскую выставку Ман Рея/Пиккабиа в нью-йоркской галерее Вито Шнабеля.
Подробнее:
Artforum — последние новости песен свободы, сумасшествие и неоновый кот
Колумнистка Кэлен Уилсон-Голди пишет внеплановый материал о кинофестивале палестинских женщин-режиссерок в поддержку освобождения Палестины, который проходит на платформе Another Screen
Начиная с краткого биографического экскурса в историю освоения этнической музыки Северной Африки Робертом Лахманом — израильским ученым, который собрал песенный фольклор малых народов Египта, Туниса, Курдистана и Кабыла (Алжирия, откуда родом известный писатель Рашид Фераун), — Уилсон-Голди переходит к истории восхождения и упадка палестинского исследовательского центра Дар Ясир — жирный намек на болезненно-продуктивные связи израильтян и палестинцев и перспективу общего процветания. Именно беспрецедентная работа палестинского исследовательского центра по созданию архивов Вифлеема времен Оттоманской империи связала судьбы двух сестер Ясир, исследовательницы Эмили и режиссерки Аннемари, а архив ученого Лахмана стал документальным источником для фильма палестинской художницы Джуманы Манна. «Ее фильм, — пишет Уилсон-Голди, — возвращает к жизни ушедшую историю Иерусалима и становится любовным письмом, посвященным упрямой сложности и неукратимой энергии города, который никогда не будет подчиняться какому-либо одному народу или господствующему дискурсу».
Кадр с песней полуобразованной марокканской еврейки Неты Элькаи, историко-научный экскурс в работу Лахмана, «бедуины, берберы, копты, йеменцы…» — бесконечное перечисление народов, чей фольклор собрал последний, и такой же внушительный список фильмов блестящих палестинских режиссерок: от четырех скай-фай короткометражек, «футуристских эскапад» Ларисы Сансур, до невозможного документального эксперимента Ахламы Шибли «Девять дней в Аль-Саламе», в ходе которого 8 палестинцев и 8 израильтян беседуют в маленькой комнате и ищут общий язык (все можно посмотреть на сайте Another Screen). Этот диалог несложно представить на фоне вирусной фотографии Анаса Бабы, где змеится «Железный купол» и уже выпущены ракеты ХАМАС, или более умиротворенного пейзажа. Но вопрос о том, как именно он выглядит, остается пока за искусством.
Топ десять перлов воображения от Адама Кертиса
«…искусством воображать» — с таким негуманным скепсисом можно было бы закончить последнюю фразу предыдущего обзора. Но в апреле израильские войска еще не занимают мечеть Аль-Акса, и Адам Кертис говорит о воображении вообще. «Я озадачен, насколько заморожено наше социальное и культурное воображение!» — говорит он и предлагает топ-10 вещей, которые, по его мнению, не являются только завуалированным слепком с реальности. И это вовсе не фильмы, точнее, совсем не фильмы. Просто перечислим: 1) Растянувшийся на три серии эпизод из Южного парка «Воображляндия»; 2) Чертежи геометрических фигур «тессерактов» математика Чарльза Говарда Хинтона; 3) Роман Джона Каупера Поуиса «Романс Гластонберри»; 4) Музыкальная композиция Burial «Come down to us»; 5) Японская игра 2001 года «ICO»; 6) Социализм Шарля Фурье; 7) Роман Клиффорда Саймака «Пересадочная станция»; 8) Правительственные резервные хранилища нефти в штате Техас; 9) Книга Марка Данилевского «Дом листьев»; 10) Гёбекли-Тепе ( согласно Википедии — древнейшее мегалитическое сооружение). Непонятно, почему обойден недавно упомянутый Эдуардом Лукояновым рассказ «Ловушка» Говарда Лавкрафта, и является ли этот список следом какого-то личного поиска вдохновения или он претендует на всеобщность. Все ответы в тексте.
Tripleampersand — из будущего назад в апокалипсис модерности
«Опустынивание тишины» Фредерика Ариаса
Фильм «Дюна» 1984 года не стал кинематографическим триумфом Дэвида Линча, а одноименный роман Фрэнка Герберта нельзя причислить к вершинным достижениям человеческого воображения. И все-таки мы легко называем фильм «легендарным», а книгу — «культовой», потому что они обладают качеством другой важности. Об этом в сущности эссе Фредерика Ариаса, венесуэльского нью-йоркца, писателя и переводчика: пока земля будет мерещиться грядущей пустыней, а технологии — обещать терраформирование других планет, мы будем обращаться к метафоре пустыни, фигурам опустынивания, дрейфования дюн, но не только. Роман Фрэнка Герберта предлагает лишь одну матрицу из двух. Вторая — еще не переведенная на русский язык «Книга вопросов» Эдмона Жабеса, которая говорит о пустыне текста не как о поверхности, но как о море песка, абсолютной фрагментарности, «атмосфере пульверизированной буквы». И Ариас ищет ответ на вопрос, как сделать из процесса письма орбитальную станцию. Его эссе становится энциклопедическим перечнем возможностей осмысления предельной фрагментарности как общей стороны литературы, ландшафта, будущего, общества, речи, которые можно рассмотреть с дрона, на листе бумаги, в мысли, в алхимической реторте, наконец, с помощью Бодрийяра, Бланшо, эссеистики Жабеса, фантазии Герберта, метафизики, феноменологии, новейшей литературной критики. Истинный латиноамериканец, он не удерживается от цитирования на французском, но эта выделенная цитата является лишь цепочкой метафор к теме эссе. Мы ее переведем: «…Есть абсолютная, необратимая остановка, которая предшествует ляпсусам языка, то есть соскальзыванию или потоку Логоса» (François Laruelle, The noncept of Non-Photography, р. 128). Какие еще нашел Ариас, читайте в материале.
«Заметки о нелинейном времени» Джеймса Хендрикса Элси
Джеймс Хендрикс Элси начинает с цитаты из еще не переведенной у нас книги Юка Хуэя «Вопрос по поводу технологии в Китае» (The Question Concerning Technology in China): «Чтобы преодолеть модерность, необходимо вернуться к вопросу времени и переоткрыть плюрализм, позволяющий появиться новой мировой истории…». В противовес умышленно размытой тематике эссе Фредерика Ариаса, Элси ставит вполне конкретную задачу — «дополнить аргумент Хуэя» о том, что не похожая ни на европейскую, ни на автохтонную китайскую (с конфуцианством и даосизмом, исходящую из концептов ци и дао), современная китайская мысль о технологии является продуктом искусственной прививки марксизма и соответствующей ему линейной концепции времени на китайскую почву. Дополнение Элси является по своей сути не концептуальным, а контекстуальным: прослеживая две генеалогии, линейного и нелинейного времени, он приходит к выводу, что следует противостоять «историческому триумфализму» линейного времени. Искусно сталкивая Августина, Гегеля, Маркса и Шпенглера с постколониальной философией Ашиля Мбембе, мыслью основательницы Черного Квантового Футуризма Рашиды Филипс и горячими филиппиками активистов вроде Рассела Минза, члена амазонского племени Оглала Лакота («Маркс сам называл нас “прекапиталистическими”, “примитивными”» — из речи Минза), Элси раскрывает две линии аргументов и обозначает лемму, то есть поддерживает Хуэя: если линеарное время нуждается в апокалипсисе, то для некоторых народов и культур он уже наступил, так что в нем нет больше нужды.
Jef Klak — французский журнал с двумя переводами с английского
Анна Фейгенбаум, «Слезоточивый газ, оружие гражданской войны. Как газ стал излюбленным ядом белых супрематистов»
Книга немецкой исследовательницы Анны Фейгенбаум «Tear gaz» вышла в издательстве Verso еще в 2018 году, а в апреле 2021 года Юнэ Арансета, Фердинанд Казалис и Эльвина Ле Пуль (Unai Aranceta, Ferdinand Cazalis, Elvina Le Poul) перевели главу из нее «Как газ стал излюбленным ядом белых супрематистов». Эта глава — историческая сводка, которая на чей-то взгляд может показаться мрачной авантюрной новеллой: во время подписания в 1928 году Женевского договора, запрещающего использование химического оружия на поле боя, усилиями таких энтузиастов, как американский генерал Амос Фрайс и британский агент Дж. И. У. Худ химическое оружие становится прерогативой полиции, как в метрополии, так и в колониях. «Это гуманней, чем стрелять по толпе» — утверждает пресса. При этом газ, оружие физического и психологического качества, начинает ассоциироваться с прогрессом. А сам прогресс — с величием белой расы. Фейгенбаум нашла тот узел, который связывает выбор средства усмирения с ментальностью военных и правительства, а также прошлое с будущим, посредством разоблачающей историзации такого обычного в наше время карательного средства, как слезоточивый газ.
Линда Туивай Смит, «Исследование разворачивается в туземных краях»
Переводчики Самюэль Ламонтань и Эльвина Ле Пуль с сожалением пишут, что книга маорийской ученой, вышедшая в 1999 году, до сих пор не переведена на французский. Маори — это племя, живущее на острове Тасмания, а также в Австралии и Новой Зеландии. Исходя из собственного опыта, Линда Туивай Смит пытается высветить то, что осталось скрытым за литературной риторикой путевых рассказов Джеймса Кука и Дэвида Ливингстона, и показать возможности иной, недоминантной позы антрополога, который бы не апроприировал голоса туземцев. Глава «Исследование разворачивается в туземных краях» адекватна своему названию. Туивай Смит пишет о постепенной эволюции литературных топик экзотического путешествия, торговых и миссионерских путевых заметок в сторону смешанного жанра надзора-исследования, осуществляемого генерал-губернаторами Австралии и Новой Зеландии, а также о том, как менялось положение туземцев: от варваров к информантам, и как они и их мир заново приобретали собственные имена. Так Джеймс Кук наполнил мир маори британскими топонимами, и прошло много лет, прежде чем в 1910‑х Элдсон Бест, точнее его корреспонденты — ученые жрецы маори тоунга (и тут Туивай Смит косвенно цитирует «Каннибальские метафизики» Вивейруша ди Кастру, концепт речи туземцев через антропологов), передали ему знания о священных песнях «каракья» (karakia), собраниях «уи» (hui). Это было именно послание, передача доверенному лицу, которым был Бест. В 1907 году тоунга официально объявлены вне закона за «шарлатанство». Их имена, как и многих других собеседников, тех, кто что-то передал европейцам через их антропологов, неизвестны.
Brooklyn Rail — дагестанская звезда в Нью-Йорке и хороший критический раздел на заметку
Беседа Эбечо Муслимовой с Анной Том
Анна Том встречает Эбечо Муслимову в ее бруклинской студии по случаю первой выставки художницы в The Drawing Center, чтобы с самого начала разочаровать нас: Эбечо лишь родилась в Дагестане, а выросла и училась в Нью-Джерси. Это не история чудесной миграции. Но ее карьера показательна. Эбечо прославилась продолжающейся до сих пор серией рисунков с одним персонажем, девушкой Фатиби (Fatebe). Сначала она появилась как прикол для сокурсников во время учебы Эбечо в LaGuardia, а затем стала самостоятельным проектом со своими собственными требованиями. «Она (Фатиби) сама заставляет меня использовать цвета и материалы» — говорит художница. Но это не медиумичность, а инстинкт карикатуристки: первые картины, 2016 года «Fatebe Exhaust» и 2018 года «Fatebe Sad Hilltop Hotel» сделаны чернилами на бумаге. Невозможная пластичность тела, его мультипликационная растяжимость, позволяет Эбечо нарисовать вагину как пещеру или дупло для дятла Вуди, абсолютно круглую, как бы расчерченную циркулем, а в «Fatebe Aspargus Pee» — в невероятной позе, пожирающую спаржу во время справления нужды на пирамиду из рулонов кухонных бумажных салфеток. Рулоны — желтые, спаржа — зеленая, горизонт — розовый. Три цвета. Но здесь уже намечается явная прогрессия. В 2021 году в The Drawing Center экспонируются уже полностью цветные картины Fatebe из серии «Scenes in the Sublevel». Но что все это значит? Анна Том удивляется: «интересно, как по-разному критики интерпретируют Фатиби. Одни говорят, что она про неудержимый бодипозитив, другие считают ее своим феминистическим альтер-эго, третьи — что это исследование анальной стадии по Фрейду, четвертые — что она навсегда застряла в стадии зеркала по Лакану». Эбечо отвечает, что просто рисует и ориентируется на советский сатирический журнал «Крокодил». Вот что такое настоящая слава.
Критическая колонка Brooklyn Rail
Рубрика «Critic page» без сомнения большое достижение журнала Brooklyn Rail. Каждый месяц примерно 10 авторов пишут 10 кратких текстов на актуальную тему. В майском номере этот раздел, посвященный транс-женщинам, начинается с многообещающего текста «Я ненавижу Zoom» (I Hate Zoom), не менее интригующей Zarina C, «интергалактической демонессы, обращенной богини и музыкального продюсера из Лос-Анджелеса». Дело в том, что у нее обсессивно-компульсивное расстройство, и она не может сосредоточиться ни на чем до тех пор, пока не: примет душ, станцует тверк, займется йогой, напишет песню и споет ее, прокатится пару раз по полу с криками. А еще она ненавидит зум за его мрачный интерфейс, который ей надоел, пока она работала транс вебкам моделью. Вот суть статьи. Это «корпоральная критика». После такого хочется здравого смысла, нормальности. О «новой нормальности» (The New Normal), о том, что должно было стать «просто нормальностью» (The Normal), пишет Ванесса Кларк, черная интерсексуальная транс-женщина (she/they), в статье «Что-то такое же обычное, как и смех». Она говорит об общечеловеческих ценностях в контексте продолжающегося в США локдауна, об убийствах черных транс-женщин, о чувстве небезопасности. Ее эссе — попытка сконструировать и утвердить новый здравый смысл, точнее просто здравый смысл. Но самый потрясающий материал — «Транс-переход, или как исчезнуть» — написала Сесси Кувабара Бланшар. Это не просто лирическая история. В 1945 году маленькая японка Обачан превратилась в мальчика, чтобы избежать изнасилования советскими солдатами, окружившими квантунскую армию. Вернувшись в Японию, она попадает в зону остаточного радиационного излучения, но умирает уже в Америке. Ее письмо читает Сесси Бланшар, прямо называя ядерную бомбардировку «военным преступлением» (the United States’ radioactive war crime). Эта история раскрывает параллель между транс-переходом и маскировкой. Из истории европейской дипломатии мы знаем фигуру Шевалье д’Эона, французского дипломата, который прожил при русском дворе более 25 лет в облике женщины. Маскировка Обачан — того же свойства. Но она же питает откровенность Сесси Бланшар, которая способна вынести вердикт с необходимой прямотой — «военное преступление!». И это важный прецедент.
e‑flux — неочевидные статьи. Сенгупта вместо Гройса, Гил-Питерсон вместо «Бифо» Берарди
«Астрология, Смертность и безразличие к жизни» Шудхабраты Сенгупты
Художник и писатель, член делийской интердисциплинарной группы Raqs Media Collective, Шудхабрата Сенгупта написал текст, который был опубликован сразу в двух журналах — e‑flux и The Wire Science. Есть подозрения, что e‑flux просто популяризировал этот текст, включив его в майский номер. Текст — про Индию и то, как устроено общество этой страны. Но Сенгупта, кажется, достигает большего, чем смогла дать Туивай Смит из Jef Klak — подлинно другой оптики. Дело в том, что из-за новых астрологических расчетов индуистские аскеты и святые объявили, что Кумбха Мела, массовое паломничество к святыням и омовение в реках, должно пройти на год раньше, то есть в 2021 году. Приближение праздника на год, пишет Сенгупта, случается раз в 83 года. Что делает правительство? Премьер министр Нарендра Моди практически отменяет карантин, запускает специальные поезда в праздничный город Харидвар. Святой Махант Нараян Гири из Джуны Ахады говорит: «Смерть неизбежна, но традиции надо продолжать». Сенгупта видит в этом коллективное помешательство, пленение иллюзиями, практически повторяя генерала Фрайса, апологета белого здравомыслия и слезоточивого газа (Фейгенбаум, Jef Klak). Но случай 2021 года не единственный в стране древнейших традиций: в 1855 году Кумбха Мела совпало с эпидемией холеры и способствовала ее большему распространению в мире. А в 1866 году в Стамбуле была принята специальная конвенция по регулированию народных гуляний в этот праздник. «Но что документы двухсотлетней давности, когда на носу выборы?». Возмущенный сатирик, Сенгупта в своем актуальном тексте, на самом деле, опровергает концепцию линейного времени и приводит убедительное доказательство того, что европейский апокалиптический триумфализм разбит в Индии в пух и прах. Конец света уже наступил.
Жюли Гил-Питерсон «Недостаток образования одной французской феминистки»
Исследовательница и историк Жюли Гил-Питерсон пишет эссе «Недостаток образования одной французской феминистки». «Это старая история феминизма. Сначала феминизм был монолитен, затем некоторые феминистки изобрели собственный голос, «женское письмо», но, создавая новый мир, впали в мистику. А потом в 90‑х Джудит Батлер сломала нас о женщину и расщепила на гендеры. Правильно?» — этот отрывок наиболее показателен. Да, это редкая попытка письма по памяти, без опоры на источники, о том, что не до конца понятно. Но это и автобиография. Гил-Питерсон вспоминает свой восторг канадской провинциалки от знакомства с «французами»: Фуко, Делезом, Лаканом, Виттиг, — сравнимый только с восторгом российских студентов первого курса философского факультета ВШЭ. Только последние часто не могут в духе Иригарэй, то есть на полном серьезе, сознаться, что не понимают французов, то есть почти самих себя. Разговор Гил-Питерсон с Иригарей: «Однажды я спросила ее о своих любимых философах, какими они были. Делез? — Он копался в чем-то вроде “различия”, наверно. Жил жизнью, полной страданий».
Люси Иригарэй занимает большое место в тексте. В какой-то момент текст переходит в в курсив, приводится так и не отправленное письмо, многословное и теоретичное, в духе «I love Dick» Крис Краусс. Спустя годы Гил-Питерсон так и не поняла, что на самом деле делал Делез, но другие «французы» — не больше. Она вспоминает ужасно конформистский доклад поздней Кристевой про то, что «мусульман надо перевоспитывать во Франции». Про вызывающую чувство стыда поверхностную книгу Иригарей «Восток и Запад». Но самое главное не это (и тут авторка цитирует их старый с Иригарей разговор): «самое главное, говорит Люси, это я, которая пережила всех этих мужчин!».
Автор Илья Дейкун
Редактор Анастасия Хаустова
Spectate — TG
Если вы хотите помочь SPECTATE выпускать больше текстов, поддержите нас разовым донатом:
