Пятиминутка политинформации
Выставка a^b в пространстве ISSMAG стартовала на фоне обсуждения проекта Натальи Серковой и Виталия Безпалова TZVETNIK, который выступает ее коллективным куратором. (Впрочем, такой полемический всплеск с ними происходит уже не в первый раз.) Сначала появляются несколько интервью с Серковой и Безпаловым (1, 2, 3). За три недели до открытия выходит текст Валентина Дьяконова, где критик — не без иронии — формулирует свое понимание такого неоднозначного явления, которое «в своем нынешнем виде… ближе YouTube-каналам, комментирующим фильмы ужасов разных категорий. Это интересная и развитая область, где критический подход если даже и проявляется глубже, чем простая оценка, все равно на втором плане. Главное — упоение пересказом сюжета, кадрами с монстрами или сценами насилия». А на следующий день после вернисажа Наталья Серкова публикует в фейсбуке пост, в котором выдвигает претензию троллям и хейтерам внутри художественной системы. Попутно достается неправильной, по ее мнению, критике. «Критика полезна тем, кто уже встал на ноги. Тем, кто только встает, нужен диалог», — утверждает Серкова. Ответом на этот искренний порыв стали многочисленные (ре)посты со словами поддержки, которые на день-два затмили все остальные новости мира искусства в России, а также мемы, глумящиеся уже над этим эмоциональным высказыванием соосновательницы TZVETNIK.
Такой фон мог бы при иных условиях сильно отвлечь от собственно выставки в ISSMAG, но в данном случае он пришелся как нельзя кстати. Как мне уже приходилось писать, сама программная установка об искусстве для залипания, а не интерпретации, неизбежно превращает любой проект TZVETNIK и их единомышленников в мощный магнит, притягивающий все, что в текущий момент обсуждается потенциальной аудиторией этих выставок. Можно сказать и иначе: запутанный клубок из актуальных тем для small talk, последних сплетен и свежих мемов как через медиума начинает говорить сквозь констелляцию представленных работ, вынуждает их принять этот внешний голос. А контекст — вещь предательски случайная, он может совсем никак, даже с натяжкой, не соотноситься с показываемым искусством, и тогда проект работает словно бы вхолостую. Но в этот раз звезды сошлись — обсуждался как раз TZVETNIK. А потому выставка a^b мгновенно срезонировала с полемикой. И вышло это ей явно на пользу.
Надо отдельно подчеркнуть, что сам проект a^b представляет собой вторую итерацию показа работ, собранных через опенкол. На деле художники откликнулись на призыв к обновлению московской, да и в целом российской сцены. Критерии, сформулированные Серковой и Безпаловым, были следующими. Во-первых, это «русскоговорящие художники (возможно, живущие и не в России)». Однако, как подчеркивают создатели TZVETNIK, «это было скорее инструментальное ограничение, чем попытка высказаться о том, что внутри языкового контекста существует некая общность в смысле художественного производства». А во-вторых, выбор пал на «художников (большинство из которых оказались все-таки именно из России), пока мало или недостаточно представленных в российском художественном истеблишменте», которые «при этом делают очень интересные вещи, релевантные международному художественному процессу». Плюс «интерес к новейшим формальным и концептуальным подходам в искусстве… и стремление к эксперименту» (из пресс-релиза a^b. — Прим. авт.).
Ключевая линия напряжения: художники, синхронные мировым тенденциям, в наших краях существуют, но практически не присутствуют на ведущих российских площадках. То есть мягко подразумевается, что, называя все своими именами, они исключены. Подобный вокабуляр вовсе не свойственен TZVETNIK, скорее вовремя и успешно заимствован из социального и культурного мейнстрима. Но, как известно, бьет такая постановка вопроса наповал. Однако при этом отечественной арт-системы, как замечает Серкова, нет. Не построена еще. И по большому счету, стройплощадка в распоряжении TZVETNIK, который сносит — расчищает площадку — возводит, и так снова и снова. В разных городах и странах коллектив находит единомышленников, соединяет их в сеть; проводит опенкол, чтобы союзников было еще больше (заявок получили более 600); открывает школу, чтобы распространить свою точку зрения на искусство, сформировать широкую аудиторию и — снова — найти сочувствующих. В этом контексте выставки в довольно скромном пространстве ISSMAG, а также в дружественном Plague Space в Краснодаре и прочих галереях, кажутся теперь тесными для столь серьезных амбиций.
TZVETNIK создает экосистему. Точно так же, как на наших глазах похожее строительство ведут другие объединения и институции: «Гараж», V‑A-C, «Типография», галерея «Виктория», ЦК19, «База», круг Школы вовлеченного искусства, круг постколониальных квирфеминисток из современного театра, искусства и академии и т. д. Даже умиравший, но выживший «Электрозавод». У каждого своя динамика, свои масштабы, кто более, кто менее успешно делает это, — но суть одна. Как пишут в презентации крупного банка: «В центре экосистемы — клиент». У аналогичных художественных структур другая конфигурация: в самой сердцевине всегда находится идеолог и двигатель той или иной институции. Не владелец или спонсор, не зритель, читатель или посетитель, а тот, через кого эта структура определяется. Этот человек или коллектив может выглядеть как увешанный орденами генсек, а может — как серый кардинал. Неважно. Имя или изредка имена можно сразу безошибочно назвать в каждом конкретном случае. Главное, что система крутится-вертится вокруг этого центра. И под такую конфигурацию по-хорошему в экосистеме обустраивается весь процесс: свое искусство, свое кураторство, своя площадка, своя критика, своя аудитория. У TZVETNIK, который очевидно не обладает административным влиянием и средствами, сравнимыми с тем, что есть у «Гаража» и V‑A-C, в этом смысле все хорошо. У коллектива стоит поучиться эффективности.
Все эти мысли роятся у меня в голове, когда я смотрю на вторую выставку по опенколу в ISSMAG. Она значительно отличается от предыдущей. Если первый проект — Follow the Rainbow (22 декабря 2020 — 15 января 2021) — выглядел немного шершаво с точки зрения работы с пространством и выбора объектов, то a^b сделан уже совсем безукоризненно. Здесь есть четкое, как взмах кисти поставленной рукой, экспозиционное движение по часовой стрелке, закручивающееся вокруг петли без висельника («Веревка» Насстасии Котавы), но в итоге сжимающееся вокруг горла то ли чокером, то ли колье — зажимом для труб (Cat Call Арины Суханкиной). Всю дорогу ты как зритель сталкиваешься с саспенсом: начинаешь с атмосферного захода от Андрея Бергера, когда, как в кино 1980‑х, без всякого предуведомления тебя бросают в жерло экшена, сталкиваешься с вкраплениями загадочных фактов (объекты той же Арины Суханкиной, Дарьи Макаровой и Алины Измайловой) и только встречаешь какой-то намек на ясность (серия вырезок на масскультные сюжеты Forth of may от картонных дел мастерицы Янины Черных), как оказываешься в сгущении тайн и загадок (видео Take Care Анатолика Беликова), что понимаешь: режиссеров этого действа не переиграть. Даже плотное человеческое присутствие на 28 квадратных метрах во время вернисажа (и, вероятно, последующих экскурсий) не способно заслонить данное построение «волнующих приключений сердца», обещанное в кураторском тексте. А ведь раньше именно чрезмерное обилие посетителей било сильнее всего по репрезентации искусства в этой галерее.
Когда после открытия a^b мы пьем пиво в полупустой чайхане поблизости от ISSMAG, товарищ говорит мне: «Эта выставка похожа на вечеринку вещей. Им там хорошо, они веселятся». Люди же, согласно его гипотезе, оказываются не то чтобы лишними, но просто залетают в галерею как мотыльки, летают вокруг искусства, словно вокруг источников света. И между двумя этими уровнями — зрителями и искусством — нет никакой связи. Перед нами просто две несообщающиеся системы. Я задумываюсь над этой интерпретацией. Однако мне приходит в голову, что чрезмерно оптимистичный взгляд на деятельность TZVETNIK, который можно увидеть в реляциях его основателей, равно как и мрачно-пессимистичный, как у моего друга и многих других, от кого я слышал и предельно негативные мнения, не соответствует действительности. И мог бы, конечно, написать тут банальность, что истина где-то посередине. Но не буду.
Ситуация вокруг TZVETNIK отдаленно повторяет споры вокруг теории формалистов в 1920‑е годы (удивительные параллели обнаружил). Серкова и Безпалов предлагают вернуться к автономии искусства на новом уровне, не лезть в него с внешними учениями и неподходящими инструментами. Просят судить искусство по его собственным законам — не то чтобы очень ясным, но угадываемым. И тут установки обретают форму. Само бытование коллектива на художественной сцене получает черты художественного нарратива. Факты, домыслы, мифы и гипотезы кружатся по соцсетям и критическим публикациям и создают интригующий сюжет. За ним интересно следить. Такой интеллектуальный детектив, местами плутовской роман, иногда шпионский триллер. Где-то сопереживаешь протагонистам, восхищаешься ими. Кое-где не согласен с ними. Бывает даже, укоризненно качаешь головой, а потом вдруг киваешь в поддержку. Смотреть не прекращаешь, не переключается канал. Однозначно мой сериал.
Текст: Сергей Гуськов
Редактура: Стрельцов Иван
Spectate — TG
Если вы хотите помочь SPECTATE выпускать больше текстов, поддержите нас разовым донатом:
