C 17 апреля по 19 июня в галерее Fragment в пространстве CUBE проходит первая персональная выставка «Диск (D:)» Данини, художницы из Санкт-Петербурга. На выставке можно увидеть окрашенные голубым «подъездные стены», почтовый ящик, гобелен и холсты из серии «Окна», фрески на стене. Художница по-своему трактует тему ностальгии по 90‑м, актуализируя память одним простым вопросом: «хотим ли мы сохранить изменения, сделанные в то время?» Она говорит о времени, когда требования политических «перемен» и ставка на гласность совпали с развитием интернета. Выставку можно читать как историю российских 90‑х, перемещая взгляд справа налево во время символического сеанса работы с 95/98 Windows.

Все начинается с покрашенного голубым почтового ящика: буквализации e‑mail. Из него можно достать текст Ильи Шипиловских и начать серфинг. Ниже находится «меню “Пуск”»: перевернутый вертикально гобелен с горами и оленями, элемент постсоветского мещанского интерьера. На гобелене разноцветными нитками вышит интерфейс меню: иконки и надписи «Программы», «Документы», «Справка». Наведение на «Программы» «открывает» дополнительный список, выполненный уже как фреска. Выше — первые предупреждения, окна Warning — снова гобелены с идиллическим пейзажем и надписью «Не выходи из комнаты». Зритель словно принимает во внимание это предупреждение, после чего появляется холст с пасьянсом «Паук» на фоне голубого забора. Визуальный опыт выставки воспроизводит цифровой опыт поколения, существующий на уровне безусловных рефлексов: клик «Пуск», клик «Программы», клик Paint, клик «Паук».

На следующей стене снова ансамбль из холста, гобелена и фрески. На холсте изображены уже проигранный «Сапер» и кентавр, играющий с радужной пружиной и надувным мячом. На его голове — черный мешок со значком радиации, а на лице подрисованы безумные глаза и высунутый язык. Кентавр — символ двойственности — у Данини заигрывает с серьезной темой битвы и поражения, показывая реальную опасность войны, когда оружие вверено в руки безумного существа: тонкий намек на суровую действительность, в которой главы ядерных держав меряются боеголовками. 

Рядом — еще один гобелен — диалоговое окно с определением ностальгии на английском языке: «Желанная мечта вернуться в мыслях или на самом деле в прежнее время своей жизни в свой дом или на родину, к своей семье и друзьям; сентиментальное стремление к счастью прошлых мест или времени». Фоном служит «Утро в сосновом бору» Шишкина — любимое всеми патриотами изображение с обертки конфет. Ностальгия Данини воплощается в известной символике и становится мемом: один ностальгический мотив о ранней сетевой культуре сталкивается с еще более архаичной ностальгией, реалистической живописью.

На третьей стене — холст с портретом новогоднего Ельцина версии 1999 года, нарисованном в Paint, пара гобеленов с изображением ансамбля Кремля и индикатором сохранения данных на его фоне, холсты с интерфейсом установки даты, времени и фона рабочего стола. Портрет Ельцина отсылает к его прощальной речи и эпохальной фразе «Я устал, я ухожу». Фреска с изображением курсора и корзины намекает на пройденный этап, удаление истории, стирание данных о появлении  «преемника». Застывший индикатор показывает неизвестное количество лет, прежде чем сохранение завершится и завершится ли. Память поколения зависает в неопределенной сумятице фактов из прошлого. Доброжелательная скрепка-помощник, которую сама Данини сравнивает с Ельциным, любезно спрашивает: «Хотите ли вы сохранить изменения, которые сделали?»

Окно Display Properties предлагает к выбору в качестве заставки рабочего стола фотографию горящего Белого дома. Дата и время установлены: 4 октября 1993 года, 10:03 — именно к этому времени уже была обстреляна крыша Белого дома, начался его штурм. Для Данини «образ горящего Белого дома — символ фатального сбоя политической системы, как “Синий экран смерти” — сигнал сбоя Windows». С одной стороны, после тех событий перестали существовать Верховный Совет и Съезд народных депутатов — советский пережиток. А с другой, вооруженное восстание и антиконституционный переворот уничтожил шанс на демократическое развитие¹. На открытии выставки гостям был предложен особый торт — в виде подкопченного Белого дома с зажженными свечами. Данини лишь играет с этим образом, не вынося суждения, и убегает от политики². Попытка передать зрителю вопрос: желаем ли мы сохранить изменения, — двойственен. Он отсылает и к сохранению, и к переменам: к постоянству перемен. Но каких? 

90‑е в России — эпоха открытости и гласности, которая выглядит таковой из-за нарастания авторитаризма и произвола действующей власти. 90‑е стали ностальгической «ретротопией» любого либерала, который не перестает надеяться на демократическое устройство, гласность и свободу выбора. Выставка Данини соткана, как и ее гобелены, из этой надежды и попытки пере- и осмысления тех событий.

«Ретротопия» (2017) — книга Зигмунта Баумана о пронизывающей современный мир ностальгии, ее причинах и видах. По теме она близка к «Парку Культуры» Михаила Ямпольского, но там, где Ямпольский занимается анализом видов культурной ностальгии и дисперсного властного насилия, Бауман пытается дать оценку происходящему. Сама же ностальгия, утопия со знаком минус, сигнализирует о том, что люди отказались «ожидать улучшений от неопределенного и не внушающего доверия будущего, снова стали уповать на смутно вспоминаемое прошлое, приписав ему ценности стабильности и надежности»³. Ретроспективный взгляд указывает на состояние «назад»: «назад к Гоббсу» (авторитаризм), «назад к племенам» (традиционализм), «назад к неравенству» (капитализм) и «назад в утробу» (нарциссизм). Альтернативой популистским движениям для Баумана служит только интеграция в мировое сообщество и диалог. 

Данини предлагает оглянуться назад, туда, где свобода слова и действия, стремление к переменам были реальны, как никогда раньше. Но выставки о ностальгии работают в логике «политики памяти»⁴: ностальгия — «это роман с собственной фантазией»⁵. «Диск (D:)» — очередной агрегатор памяти и ассоциаций, где между собой переплетаются протесты и «Паук», мишки в бору и видео горящего Белого дома, «Сапер» и корзина для Ельцина, а следом за этим всем тянется шлейф из воспоминаний о первых рейвах, «Диком ангеле» и жвачке Love is. Ностальгические факты прошлого — это факты всегда частного прошлого, они искусно выбираются, оформляются и преподносятся как всеобщие, как идеология. Ностальгия замещает разговор об истории аффектом, вуалирует травматический опыт и его причины. 90-ые вызывают ностальгию именно потому, что вслед за ними пришли нулевые и последовательный крах политики, парламентской и уличной, а сейчас под угрозой находится и интернет. Возможно, через десять лет Данини будет делать гобелены с ютубом Навального или длинные ленты телеграм-каналов. Современное российское искусство все чаще отказывается от разговора о настоящем и реальных противоречиях, прыгая в омут ностальгии или фантазируя (не)возможную утопию.

Серийность гобеленов говорит, что сделаны они специально на продажу. Fragment изъял из целостной выставки два гобелена: с изображением загрузки Windows XP и третьего гобелена «Не выходи из комнаты», — и пару холстов с Белым домом для ярмарки DaMoscow⁶. Страсть к буффонаде, актерству и профанации — намного чаще Данини устраивает перформансы⁷— вносит в искусство художницы флер иронии и издевательства. Серия «Окна» выглядит как цифровой лубок, комичный стиль «98‑й винды», о которой поколению Z рассказывают в страшных сказках о медленном интернете, прерванных подключениях, битых пикселях и некачественных гифках. Данини безоценочно заигрывает с образами 90‑х и сама становится двойственным кентавром со своего холста с «Сапером». Она балансирует между протестом и хайпом, как репер Хаски, воспевающий Павленского и братающийся с Прилепиным. Ее работы легко зацепят ностальгирующего 30–40-летнего, забытым гимном в голове которого звучат отголоски «Перемен» группы Кино, и, по логике галереи, наверное, хорошо продадутся.

Анастасия Хаустова

Подписывайтесь на наш телеграм канал:https://t.me/spectate_ru

1. В статье о «Vita activa» Ханны Аренд Владимир Бибихин говорит об общем опыте public realm и the common: «Я имею в виду наши годы в России (которая тогда называлась по-другому) между 87‑м и 93‑м годом, а еще конкретнее — может быть опыт только нескольких дней после 19 августа 91-го года, дней так называемого государственного переворота и его преодоления. Тогда было похоже, что res publica, общее дело, наконец-то возникло, совсем молодое, непривычное, незнакомое. Вместо того, чтобы заниматься социальной стратегией протеста, подрыва, сопротивления, мы начали — боюсь, на очень короткое время — просто хотеть добра и надеяться на общее согласие в исполнении общего дела. Такое согласие вовсе не предполагало единодушия и даже объединения усилий. Достаточно казалось одного: открытого, свободного участия всех в деле страны. Как часто бывает в истории, вскоре произошел срыв. Все лучшие вещи нередко захватываются быстрыми грязными руками. Однако, хотя бы и краткий, хотя бы только в течение нескольких дней, этот опыт общего делания, res publica, у нас был. Не только у меня лично, другие думающие люди говорили мне то же. Появилась перспектива возможности для коллектива — community — жить, хотя и не обязательно единодушно, единодушие вещь очень сомнительная, опасная, иногда агрессивная, пусть не в единодушии, а в свободном, открытом обсуждении вещей, проблем, без боязни того, насколько они сложны. Ханна Арендт напоминает, вернее, она никогда не забывает о том, как свобода называлась по-гречески — parresia, буквально «выговаривание всего». Греческая свобода заключалась в возможности говорить всё, говорить открыто, speak out». — Бибихин В. «Vita activa» Ханны Арендт // Владимир Бибихин, доступно по http://www.bibikhin.ru/vita_aktiva_hanni_arendt#b3950
2. См.
   https://screenlifer.com/proekty/90-e-v-oknax-kompyuternyx-programm-xudozhnica-sozdaet-kovry-s-windows-i-xolsty-s-saperom/
3. Бауман З. Ретротопия. — М.: ВЦИОМ, 2019. С 19
4. Там же, С 23
5. Boym S. The future of nostalgia, 2001, цит. по Бауман З. Ретротопия. — М.: ВЦИОМ, 2019. — С 16
6. На выставке во Fragment я увидела несколько пустующих штырей, а через несколько дней нашла недостающие объекты на DaMoscow.
7. См. http://dagnini.com/