Журнал об университетской жизни Doxa и киберфеминистки из «Центра подключения интимных коммуникаций» провели с 3 по 7 февраля выездную школу «Деколонизация воображения», в которой я участвовала как художница и исследовательница киберфеминистской поэтики, и не воздержусь от критики моего собственного выбора называть себя художницей и, как оказалось, паразитировать на работе политических активисток далекого прошлого.
Я подала заявку, узнав, что они рассмотрят кандидатуры не только академических исследователей, но и неученых, заинтересованных в интеллектуальном производстве, и, к большой радости, прошла отбор. Программы школы объединял подход современной антропологии, который можно условно назвать «спроси у местного», т.е., отказ исследовать иную систему знаний общепринятым набором правил. Практическая работа выстраивалась вокруг изучения растений, компьютерных кодов, этнических меньшинств в России, используя оптики деколониальной антропологии и активистские практики.
Задачей моей группы было изобрести язык, адекватный положению женщины в современном мире технологий. По словам теоретика женского письма Элен Сиксу, мы пишем о себе аппаратом, изобретенным мужчинами для мужчин, но нам необходимо освободить себя от привычных мужских процессов, открыв иной в своей основе текст. В каком-то смысле, изучение женщинами самостоятельно своего тела, речи и политического выбора тоже попадает в категорию познавательных операций деколониального.
Первые два дня «Деколонизации» проходили в Москве, мы знакомились с основными понятиями постделезианской философии: развенчанием иерархий, дружбой-ненавистью с интернетом и расширенным понятием сродства. Участие в круглых столах и семинарах было необходимо, чтобы аудитория подготовилась или «отвалилась» в процессе.
В следующие два дня в холодном ретрите далеко от Москвы мы просто общались, перетекали из одного бывшего ткацкого цеха в другой, завернутые в слои теплой одежды и одеял, ели кашу с соевым мясом, пытались найти дефицитный кофе и, сидя посреди мандал и терапевтической живописи, разбирали значимые тексты киберфеминисток.
Ведущая группы Лика Карева нас пожалела и не стала сразу требовать поэтических высказываний. Мы решили использовать онлайн-платформу для коллективного сплетения текста согласно теории женского письма Сэди Плант и в духе ранних разработок «Центра подключения интимных коммуникаций». Работа над проектом проходила в приложении Realtime board, где можно вставлять картинки и видео, графики, писать заметки, рисовать — в общем, наслаждаться почти всем объемом интернет-коммуникаций.
Как ключ к временному и неудовлетворительному, потому что откровенно нигилистическому, решению для набора моих практик я использовала предложенное Ликой интервью с поэтессой Эми Айрлэнд1, отказавшейся от традиционного понимания автора и читателя, и судя по её упоминаниям текстов Ника Лэнда, сводящей поэтику к батаевской растрате накопленной энергии, к акту трансгрессии. В этом русле я сочиняла записки, иногда в соавторстве с Т9, наполненные уродливой космогонией без начала, конца и связности, и квирной эротикой, исчезая в абсолютной «черной» дыре разнузданного воображения.
Наглую в своей круглой простоте «черную дыру» мы в итоге показали студентам «Высшей школы экономики». Кто-то из нас нарисовал ее в документе между сотен небольших околоэротических текстов и картинок со слезевиками.
Судя по работам других групп, академическим исследователям и активистам отчасти удалось преодолеть разделение труда еще до «Деколонизации». Исследовательница Саша Алексеева на финальной презентации раздала стикеры и сказала с вызовом, что нужно останавливать полицейских, которые без оснований допрашивают трудовых мигрантов с неславянской внешностью. Она повторно запустила клип «Страшно» группы Shortparis, уже показанный в один из первых дней, чтобы всем из нас стало ясно, что расовые стереотипы не являются уделом только отсталых и необразованных людей.
Группа «Кто живет в лесу?» рассказали, как они целыми днями бродили в дикой природе, и показали задумчивые короткометражки про жизнь мха на дереве. «Феминистские основания нового материализма», работавшие параллельно с нами, картографировали новые феминистские онтологии и как побочный проект писали в соцсетях посты по разным политическим вопросам. В лекционном зале «Вышки» исследовательницы зачитывали теоретически насыщенные тексты про старые айфоны, изнасилования в такси и наркопотребление со случайными знакомыми, до тех пор, пока выступление не прервалось возмущенным криком специально обученного молодого человека из зала.
Группа «Антропология времени и труда», населенная студентами Шанинки, пускала на семинары только тех, кто читал их список литературы, не показав свой итоговый проект. «НИИЧЕГОДЕЛАТЬ» вышли на кафедру со знаменем анархии и сказали, что они путешествовали между площадками школы и справились с некоторой смутно угадываемой задачей. Гейм-дизайнеры IBORG представили игру по данным, собранным из наших анкет. «Error-Friendly сети» показали превращение камней в разноцветный аэрогель с помощью 3d сканеров и графических редакторов.
Я вдохновилась словами Аллы Митрофановой, что суть киберфеминизма в осознании любой технологии как политического инструмента. Но на практике оказалось, что это осознание — лишь недоступный идеал. Перед всем культурным сектором стоит вызов быть актуальным через причастность к производству современного знания, но мы, по разным причинам для разных областей культуры, только потребляем знание, производимое другими, а в производстве остаемся позади.
Начало киберфеминистского движения пришлось на 90-ые, когда интернет писался с большой буквы и был пространством большой хиппи-фантазии о равенстве и мире. Сейчас риторика киберфеминизма, некогда активистская, апроприировалась художественным и поэтическим миром, погребающими уже мертвую мифологию под слоем декоративных штампов. А интернет оказался одновременно машиной слежки и местом процветания мачистской альтрайт-культуры. У нас (допустим мы все еще активистки) появились противники, которые нас превосходят числом и привлекательностью, ведь троллинг куда симпатичнее правозащитного занудства и имеет больший политический вес. Самое проблемное в этой ситуации то, что заказные комментаторы из чатов и имиджбордов, использующие риторику насилия, влияют на политическую ситуацию. В то же время к женской культуре, порожденной интернетом, киберфеминистки не имеют отношения. Женское письмо дает названия только части новых проблем, отмахиваясь от самых сложных под эгидой делезианского ускользания.
Киберфеминистский коллектив «Блуждающая звезда»2 называет вкладку в браузере микроразрывом, лайк — экономикой, но говоря об искусстве, отказывается от оценок и налагает табу на метафору: «оценочная критика порождает своеобразную инфраструктуру, когда желанием художника становится желание делать вещи, отвечающие вкусам критика (это может быть и другой более социально значимый художник или известный блогер)».
Но я поняла из наших обсуждений, что отчасти за моим сопротивлением стоит шовинизм художницы, ведь в российских художественных практиках и в поэзии время до недавних пор текло с разной скоростью. Постмодернизм в текстах появился только в 90-ых. И в то время, когда художники ориентируются на художественный опыт 60-ых, поэты, в силу языковых различий, смотрят на совсем недавних отечественных предшественников. Новаторством оказывается то, что в художественном мире безнадежно устарело.
В информационно-открытых регионах, например, в Латинской Америке, если верить Луису Камнитсеру, существовала синхронность. Мы же имеем дело с большей инерцией, чтобы привести в политически-актуальное состояние текст, в сравнении с художественным высказыванием. Но художники так же игнорируют медиальность как политическое и самоустраняются от называния проблематичных фактов действительности. И если академические исследователи полезны активистам, а часто это одни и те же люди, то художественный мир копается на свалке, чтобы найти и дожевать безопасные проблемы прошлого.
Мария Королева
- Борисов П. Поэзия — это космическая война: интервью с Эми Айрленд // Syg.ma, 7 октября 2017, доступно по https://syg.ma/@pavelborisov/poeziia-eto-kosmichieskaia-voina-intierviu-s-emi-airlend
- https://t.me/bluzhdayu
