С 15 октября по 15 декабря в галерее «Ходынка» проходит выставка «Интернет животных». Куратор Александр Буренков выносит концепт одноименной книги1 исследователя Александра Пшеры в заглавие. И, пригласив с десяток совершенно разных художников, начинает разговор о судьбе природы, которая, по мысли Пшеры, должна пройти цифровую колонизацию человеком, чтобы избежать вымирания видов.
Для нас интернет стал естественным явлением, неустранимым настолько, что мы удивляемся Другому, не подключенному к сети. Почему старики, животные, малолетние дети и мигранты не способны на «полноценное» использование интернета? Почему их нельзя снабдить маячком, вайфаем или блютус-адаптером? Цифровая колонизация проникла в саму ткань жизни и создала цифровую естественность, внешнюю природе, отсутствие которой мы воспринимаем с детским непониманием.
Для Пшеры выбор как будто бы сделан. Экстенсивный рост технической сенсорности логично делает мир более прозрачным, предсказуемым и безопасным: «Интернет животных следует за интернетом вещей и тем самым завершает виртуализацию мира. Природа — та единственная сфера, куда интернету до сих пор не было доступа»2. С помощью этого высокотехнологичного «шестого чувства» можно изучать распространение опасных болезней, предупреждать нападение хищных животных и вообще с ними не сталкиваться, точно предсказывать изменение погоды и катаклизмы. Развитие интернета животных, по мнению автора, принесет только пользу, а вся критика этой идеи — ничто по сравнению с угрозой гибели видов.
Каждый художник по-своему пытается ответить на вопрос о судьбе природы в интернете животных. Фильм Animal Cinema Эмилио Вавареллы (Emilio Vavarella) — альманах фаундфуттедж с YouTube, в которых животные, наткнувшись на камеру или украв ее, по воле случая стали операторами. В другом видео (точнее, в его первой части) — «Прогресс против закатов: переосмысление природы» Мелани Бонайо (Melanie Bonajo) — дети комментируют видеоролики с попавшими в человеческую среду обитания животными, рассуждая о судьбе природы. Детская наивность резонирует с животной, делая их идеальными объектами слежки (или умиления) технологического тоталитаризма. В обоих видео техночеловеческая сенсорность сталкивается с диким животным миром, физически и территориально указывая на то, насколько зыбок мир природы и сколь легко он поддается человеческому вмешательству.
Даже после апокалипсиса природа будет нести в себе следы цифрового. Во второй части видео Бонайо «повелители мух» истошно вопят, разбивая остатки былой цивилизации, позируют за своими занятиями перед камерой в костюмах из компьютерного мусора: клавиатур, материнских плат и сломанных телефонов. На контрасте обе части видео показывают хрупкость и временность цифровой естественности, находящейся в шаге от варварства.
В инсталляции3 Софы Скидан мы узнаем алтарь мира после заката высокотехнологичной цивилизации, собранный из канатов, автомобильной обшивки, изоленты и лампы. Припоминанию былой цивилизации служат и медные офорты Юлии Вергазовой, несущие память как о технологии, так и о природе.
Искусственный интеллект — еще одно лабораторное почти-животное — встречается с природой и, словно ребенок, открывает глаза и уши. В работе Елены Никоноле «Язык птиц» ИИ учится пению пернатых — человеко-понятному, но вряд ли птичьему. В VR-инсталляции «Эдем. Эволюция» дуэта «Музей вечно играющих аттракционов» ИИ просматривает сложное для интерпретации видео, где олень гуляет по церкви. Возможно, именно между двумя этими крайностями — подчинением ИИ целям человека и беспечным самостоятельным познанием — и возникнет эмпатическая связь между природой и машиной. Дженна Сутела (Jenna Sutela) в видео Nam-Gut показывает биологический компьютер, управляемый колонией бактерий, возможное вместилище новой искусственной жизни. Виртуальное растение из видео Pando Endo Якоба Кудска Стеенсена (Jakob Kudsk Steensen) симулируется в реальном времени, готовое создать связь с живой природой. Ее подчиненность человеческой прагматике может быть легко поставлена под вопрос. Возможно, это не мы вторгаемся в природу, а природа и ИИ плетут эволюционный заговор, где супервирус сбежит из полностью автоматической исследовательской лаборатории. Темный альянс нечеловеческих интеллектов выглядит как новый возможный захватчик из будущего4, где интернет животных станет «Скайнетом животных».
Утопия Пшеры обещает нам некоторый симбиоз, окультуренную природу, где статус «домашней скотины» получат все животные мира. Такой подход напоминает о колониализме, где грязные туземцы только ждут Куртца, чтобы наконец-то стать прозрачными для цивилизованного мира. Следом идут резервации, которые парадоксальным образом5 оказываются «полезными», даря белым жителям Северной Америки казино, индейскую мудрость, Нью-Йорк за бусы и слезы Джастина Трюдо. Более того, со времен «свинцовых 70‑х», 9/11 и неолиберального поворота в Китае система угроз оказывается выстроена вокруг Другого: скорее человек станет объектом слежки из-за политических взглядов. А интернет животных, возможно, так и обречен остаться научным проектом, поскольку месть природы для правительств всех стран не является приоритетной угрозой.
Но что нам даст транспарентность? Активисты ALF делают с 70‑х годов «транспарентные» скотобойни — каждая из них устроена как паноптикон, — действительно видимыми. И в такой прозрачности индустрия животноводства максимально эффективно контролирует рост, размножение, возможность передвижения и забой животного. Собственная материалистическая история животного мира остановилась, полностью подчинившись хозяйственной деятельности человека. Поэтому разговор о «транспарентности» должен начинаться с того, кому и чему она служит. Анастасия Кизилова в инсталляции «Ночные ползуны» предлагает открытый демарш, скорее укрытие, а не «транспарентное» пространство. Искусственный биотоп, запеленованный в целлофановый рукав, набитый смоченными листьями. В преющем гумусе живут черви-партизаны, ненужные в мире ближайшего будущего, где плодородность почвы поддерживается искусственно машинами. Жизнь в резервации, обреченной на истребление, транслируется на стену и небольшой монитор, погруженный прямо листья.
Группа The Mycological Twist (Анн де Бур и Элоиз Бонневио) в проекте «Сумка», опираясь на текст «Теория художественной литературы как сумки» Урсулы Ле Гуин6, создает расписной шелковый мешок, в котором хранит и оберегает7 грибы и растения из парков в районах Октябрьское поле и Щукино. В видео «Я хочу стать головоногим» Мариам Симун (Miriam Simun) пытается представить сообщество людей, подчиняющихся моделям поведения головоногих моллюсков.
Выставка сама по себе не дает ответа — более того, представленное множество часто вступает в полемику с идеями, высказанными в книге Пшеры. Если интернет животных говорит о логичном подчинении природы нашей человеческой сенсорности, пускай и в благородных целях «просвещения», то современное искусство, желающее порвать с «человеческой исключительностью», скорее, высказывается с позиции сомнения. И решение о том, какую сторону (цифрового сада или нечеловеческой чащи) поддержать в этом споре — принимать уже зрителю.
Но участие в этой дискуссии требует от зрителя обращения к книге, и это сознательное решение куратора. «Интернет животных» — не знакомый философский концепт, не одна из идеологий, не обобщенная проблема, ставшая мемом, а достаточно спорное предложение по трансформации повседной жизни. Отказываясь от кураторского монолога, Буренков обращается к общедоступному, лишенному новояза, но достаточно объемному исследованию. Текст Пшеры — безусловно, авторская интерпретация научных фактов — сближается с основанным на исследовании искусством, которое говорит о данных, видимой и проживаемой структуре реальности, но также и личном отношении автора к проблеме. Куратор, сталкивая нон-фикшен и современное искусство, обнаруживает между ними интересную риторическую и политическую близость — в демонстрации объективных фактов и их личной интерпретации — и предлагает неожиданное отношение теории и искусства, где одно другому больше не подчиняется. Перед нами не апокалиптический апокриф об антропоцене, а разворачивающаяся дискуссия. Подобный опыт предлагали кураторы Зденка Бадовинац (Zdenka Badovinac) и Бояна Пискур (Bojana Piškur) в выставке Heavenly Beings: Neither Human nor Animal , где разговор выстраивался вокруг книги «История животных» Оксаны Тимофеевой8.Куратор, медиируя диалог, занимает продуктивную позицию, в которой сам избегает монологического высказывания. И если в выставке «В тумане войны» предлагалась властная и индуктивная концепция, то в «Интернете животных» все остались при своем — и куратор, и художники, и Пшера, и зрители, и животные. Такая подмена собственного исследования чужим позволяет целиком заняться организацией выставки как события политического, что особенно важно, когда организаторов гражданских дискуссий подвергают репрессиям.
Подписывайтесь на наш телеграм канал: https://t.me/spectate_ru
- «Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой»
- Пшера А. Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2017
- стоящей напротив видео Мелани Бонайо
- Ланд Н. Сочинения: В 6 т. Т. 2: Киберготика / пер. с англ. Д. Хамис и др. — Пермь: Гиле Пресс, 2018.
- как и «цифровые животные» Пшеры
- Ле Гуин У. Теория художественной литературы как сумки // Syg.ma, 26 декабря 2018, доступно по https://syg.ma/@alieksandr-14/ursula-lie-guin-tieoriia-khudozhiestviennoi-litieratury-kak-sumki
- следуя феминистской критике Донны Харауэй
- Тимофеева О. История Животных. — М. Новое литературное обозрение, 2017.