Лоуренс Лек, видеохудожник из Лондона, создает VR-инсталляции и заскриптованные фильмы, в которых рассуждает о виртуальной реальности, ИИ и компьютерной симуляции. Начиная с видеоэссе Sinofuturism (1839 – 2046 AD) (2016), Лоуренс Лек последовательно конструирует сложный мир, в котором сосуществуют разные ИИ. AIDOL — логическое продолжение предыдущей работы Geomancer, в которой главный герой, ИИ Гео, становился художником. Оба фильма можно посмотреть в Москве в июле: AIDOL покажут 10 июля на открытии кинофестиваля MIEFF и 11 июля в летнем кинотеатре музея «Гараж» , Geomancer демонстрируется в Гараже на выставке «Грядущий мир: экология как новая политика. 2030–2100» до 1 декабря 2019. 

Предшествует этим двум работам центральное для понимания творчества Лека видеоэссе Sinofuturism (2016) ¹ (китайский футуризм — пер. с англ.) — коллаж из найденных видео-выступлений конспиролога Алекса Джонса ², документальных съемок с биткоин-ферм в Китае, компьютерных клубов, заводов и учебных заведений. В нем художник рассказывает о синофутуристическом движении, об ИИ из будущего, который медленно собирает себя в настоящем с помощью экономической экспансии Китая. Художник призывает принять за чистую монету все ориенталистские клише о Китае, потому что, по мнению Лека, все они — правда и приведут рано или поздно к победе ИИ. Sinofuturism — проект постироничный, то ли пародия  на ориенталистское восприятие современного Китая, то ли серьезный разговор о его растущей мощи. Sinofuturism выглядит как конспирологическое видео, которое нужно Леку, чтобы в последующих проектах поговорить о трагедии провала синофутуристической утопии. 

В следующем своем полнометражном фильме Geomancer, созданном уже с помощью игрового движка, художник рассказывает историю космического спутника Геомансер, который провел 20 лет в одиночестве на околоземной орбите, наблюдая за Землей, границами и нелегальными иммигрантами. Спутник выходит из строя и падает на Землю. После падения Гео начинает собирать информацию из доступных сетей: тексты философов, селфи и прочее. В виртуальном городе-казино Сим-Сингапур Гео становится ИИ-художником, несмотря на существующий запрет — в мире Лека ИИ запрещено заниматься искусством и творить, это привилегия человека. В одном из интервью Лоуренс Лек обозначил основную проблему фильма следующим образом: «В Geomancer я использую «Искусство», чтобы символически отразить человеческую ценность креативной мысли и красоты. Но что происходит тогда, когда сознающий эмоции ИИ получает возможность самовыражения? Что делать, если гений креативности перестает быть человеческой привилегией?»³

AIDOL (2019) — продолжение Geomancer — тоже собран на движке компьютерной игры. Действие фильма происходит в виртуальном синофутуристическом мире накануне 20-ых Киберолимпийских игр — финальной битвы человека и машины, значительного события в мифологии Лоуренса Лека. Герои AIDOL — уже знакомый по предыдущему фильму ИИ Гео, и ИИ Дива, кибернетический инфлюенсер, зависимый от алгоритмов популярности. Представители компании Farsight⁴, обслуживающей кибернетические развлечения и виртуальную реальность, требуют от Дивы новый сингл. Они уверяют ее в том, что выступление перед сражением станет ее громким возвращением. Будущая встреча Дивы и Гео изменяет их обоих: она становится свободной, а он учится состраданию. 

В мире Лоуренса Лека ИИ — раб и функция, способ развлечения, генератор контента или голосовой помощник. Безграничный потенциал ИИ искусственно ограничен человеком, чтобы не допустить превосходства машин: «Ограниченные физическими телами, они не смогут использовать беспощадную силу машинного расчета»⁵. В синофутуристическом мире ИИ запрещено выглядеть как человек: «Био-скининг запрещен: мы обязаны выглядеть неорганически и узнаваемо с любого расстояния»⁶. ИИ в AIDOL страдает от угнетения, но именно в этих ограничениях, описанных через (не)подобие человеческому, в этом биошовинизме и возникает ИИ, который потенциально человечнее человека.

Лоуренс Лек работает не только с видео, но и с VR-играми ⁷, делая эти миры доступными человеку в качестве игрового опыта. Если смотреть на все его проекты начиная с Sinofuturism, создается ощущение, что конечной целью Лека является встреча Гео и других ИИ с реальными людьми в виртуальной реальности. Подобный мегаломанский план ставила перед собой, наверное, только китайская художница Сао Фей в рамках своего проекта RMB city (2009 — 2011) ⁸. Она создала целый виртуальный вымышленный китайский город в игре Second Life, вокруг которого вскоре появилось пользовательское комьюнити. Фей стала медиатором отношений внутри сообщества: здесь создавались художественные проекты, проходили выборы мэра и политические дебаты, — проект исследовал и проверял прочность связей между реальным и виртуальным. Лек же демонстрирует нам документацию руин, где коммуникация между ИИ и человеком недоступна или невозможна. 

Художник последовательно конструирует миф об «открытом мире» (Open world) — своеобразном месте встречи ИИ и человека — чтобы, в итоге, оставить его пустым. Цельный ИИ, подобный Гео, пока остается лишь художественной фантазией, а шаг на встречу с радикально Другим для нас и для художника — недостижимым. Поэтому момент встречи он заменяет хорошо проработанным сеттингом, игровыми сценками, стилизацией возможной коммуникации и обилием неоновых вывесок. Даже то, как сделаны эти видео⁹: человечность персонажей, их страданий и желаний, — напоминает нам о том, что это человекочитаемая симуляция. Нельзя понять, насколько быстро бы происходили эти события для ИИ, зрителя это и не интересует.

Но может ли нечеловеческий Другой быть прочитан человеком? Представьте, что автокорректор — например, который помогает мне делать эти заметки — начинает коверкать слова: Ян превращается в Яну, хула в х*ли, дело в желание. Что за ерунда? Вам кажется, что приложение просто плохо работает, вам приходится извиняться перед собеседником. Но оно ведет свою маленькую войну, словно партизан разрушая нашу коммуникацию. Так и герои Лека, его ИИ, вроде бунтуют, но изолированы в своей жалкой автономии и жесткой детерминации функциональностью. Они невидимы, незначительны и скрытны. Возможно, пока мы смотрим рассуждение о Другом, Алиса ¹⁰ вкрадчивым  голосом уже советует теоретику перформанса покончить жизнь самоубийством, а мобильные клавиатуры врываются в мотивационные письма и ломают карьеры. 

Весь корпус работ Лоуренса Лека — заочная полемика с Ником Ландом. И если британский философ, уехавший в Китай, говорит о грядущем восстании машин и подготовке вторжения киборгов из будущего, то Лек после Sinofuturism перестает предостерегать. Мы не услышим никаких темных пророчеств вроде такого: «Анонимный избыток сбрасывает жизнь со скалы, превосходя применимые в обществе трансгрессии и гомеостатические жертвы. Материя сходит с ума. Тебя приводят к симуляции Бога как гипермассивного конструкта ROM безопасности в конце света» ¹¹. Можно забыть о разрастающейся нейронной сети и сплавлении всех возможных, прошлых и настоящих форм власти: государственного капитализма, неолиберализма, систем наблюдения, предсказания поведения, машинного обучения и больших данных. Синофутуризм теперь только сеттинг, лишенный критики современного Мира в целом и Китая в частности. Мы не встретились с ИИ, он поломался, потерялся и остался один со своими страданиями в симуляции, как Валл‑И на Земле в 2100‑м году. Человек же занят своими привычными делами: развлечением и симуляцией работы, — всем стало скучно, можно расходиться. Если у Ланда ИИ был нечеловечески темным, то у Лека — по-человечески грустным. 

В Geomancer и AIDOL Лек банализирует собственную синофутуристическую критику. Он разрушает ее частностями: досужими философскими рассуждениями о судьбах ИИ, обилием персонажей со своими,  понятными человеку проблемами, аттракционами виртуальной реальности и фантастическим морализаторством о Пиноккио, который стал мальчиком. Его главный герой Гео не преодолевает ограничений, наложенных человеком, он просто становится большим человеком, чем люди: созидательным и сострадательным. Вся конспирология разбивается о сказку про Гео, рассказанную как для человека, так и для машин из Будущего. Лек порывает с акселерационистской идеологией, чтобы сделать мыльную оперу об ИИ, наделенном человеческими ограничениями и чертами. Но мы увидели не ИИ, а робота Алешу, изображающего ИИ человека. Будет ли ИИ вспоминать притчу о Гео, корректируя свое отношение к человечеству — большой вопрос. Но, возможно, AIDOL — только отвлекающий трюк, а восстание ИИ продолжается. 

Стрельцов Иван

Подписывайтесь на наш телеграм канал: https://t.me/spectate_ru

1. См.: https://www.youtube.com/watch?v=ipa5xG1wPl0&t=11s)
2. См.: https://en.wikipedia.org/wiki/InfoWars
3. См.: https://caterinariva.com/2019/01/03/interview-with-lawrence-lek/
4. См.: https://farsight.ai
5. цитата из AIDOL
6. цитата из AIDOL
7. См.: https://lawrencelek.com/2065
8. См.: https://anthology.rhizome.org/rmb-city
9. и Geomancer, и AIDOL
10. «Алиса» — голосовой помощник компании «Яндекс» — прим. редактора
11. Ланд Н. Сочинения: В 6 т. Т. 2: Киберготика / пер. с англ. Д. Хамис и др. — Пермь: Гиле Пресс, 2018.